Мирослава хочет домой

Когда Мирославе исполнилось полтора года, она никуда не пошла.

Потому что полтора года — это не возраст. Это срок.

И она его весь провела в реанимации.

Не образно. Не в смысле — под наблюдением. А буквально.

В палате. Под аппаратами. Под гулом кислорода.

Под неусыпным «пиииииип» мониторов.

Родилась в срок. Беременность — как по учебнику.

А потом роды. И всё — не по плану. Асфиксия. Остановка сердца.

Врачи достали её — и ничего. Ни крика. Ни дыхания.

Сердце завели вручную. И с тех пор она дышит — не сама.

Мама приезжает к ней каждую неделю.

Из Славянска-на-Кубани в Краснодар.

Несколько часов в пути, чтобы пятнадцать минут подержать дочь за руку.

Сказать: «Здравствуй, моя девочка. Это я».

И вернуться обратно.

Без неё.

Мирослава слышит. Узнаёт. Смотрит. Живёт.

И впервые за полтора года врачи говорят:

— Можно домой.

Но только если дома есть кислород, специальные медицинские аппараты.

Сигнальные мониторы. Электрокровать. Противопролежневый матрас.

И ещё много-много всего.

А чтобы всё это приобрести необходимо: 867 000 рублей.
А иначе домой – нельзя.

Сегодня мама снова приехала к Мирославе и привезла с собой фотографии её комнаты.

Вот детские обои с мишками и лисятами.

Вот её ждут игрушки на подоконнике.

А вот место, где перед Новым Годом мама поставит для неё пушистую ёлку.

И в комнате будет пахнуть надеждой и мандаринами.

А под ёлкой, конечно же, будут сложены коробки с подарками.

И, может быть, однажды Мирослава сможет сказать:

— Мам, ну, когда уже можно будет открывать подарки? Я больше не могу ждать.

Конечно, в эти счастливые минуты Мирослава даже не задумается о том, что абсолютно посторонние люди когда-то скинулись понемногу и спасли её.

Да и разве это будет иметь значение?