Цена родительских объятий

У Саши есть место, где всегда тепло.
Это руки мамы и папы.

Они поднимают, когда он падает.
Держат, когда страшно.

Подбрасывают так высоко, что в груди щекочет, и смеяться хочется вслух.
И всегда ловят — вовремя, надёжно.

В этих руках — весь Саша: его шаги, его уверенность, его свобода.
С десяти месяцев, когда врачи назвали диагноз, эти руки стали не только теплом, но и крыльями.
Костылями.
Опорой.
Транспортом.
Щитом.

У Саши спастический тетрапарез.

Мышцы слушаются не всегда, ноги слабеют.
И — на кухню, во двор, к гостям — Саша идёт не сам, а в родительских руках.

Эти руки носят его по жизни.

Он играет, строит, придумывает, мечтает — но пока только с их помощью.
А мечтает он о дне, когда подбежит к ним сам.

Чтобы не они несли его, а он сам нёсся к этим рукам — с широкой улыбкой и горящими глазами.

А еще у Саши есть суперспособность: он почти не болеет.

Но, чтобы он и вправду не чувствовал себя больным, нужна сила.
Сила вставать.
Идти.
Бежать.

Для этого нужна реабилитация: лечебная физкультура, массаж, занятия с логопедом, специальные тренажёры — всё, что поможет мышцам крепнуть, а Саше — двигаться так, как он решит сам.

199 900 рублей — цена этого пути.
Для семьи — слишком много.

Родители Саши—врачи. Мама сейчас не работает: всё своё время она проводит с Сашей и его сестрой Дашей.
Папины руки каждый день помогают другим, но чтобы вернуть шаги собственному сыну — нужна помощь.

Потому что родительские руки должны быть не для того, чтобы носить.
А для того, чтобы обнимать.

Тёплые.
Надёжные.
Живые.

Когда-то они были коляской, лестницей, мостом, крыльями.
Они поднимали, переносили, держали.
И всё это — ради того дня, когда по утру мама с папой вдруг услышат топот маленьких ног.

И Саша, влетев в них всем своим телом, будет смеяться, уткнувшись носом в плечо.

А потом, едва отдышавшись, скажет тихо, но так, что захочется запомнить навсегда:
— Я бырстро-бырстро бежал! Правда!

И в эту секунду покажется, что крылья выросли не только у Саши, но и у мамы с папой.