Портреты людей

— Мам, а когда я вырасту, я буду хорошо видеть?

Мама зажмуривается.

Обычно она успевает придумать, как правильно ответить. Как сказать мягко, чтобы Алиса не заплакала. Чтобы не испугалась. Чтобы поверила, что всё будет хорошо.

Но сегодня не получается.

Потому что сегодня ей самой страшно.

— Мы же лечимся, — отвечает мама. — У нас всё получится.

Алиса кивает. Она верит.

Она верит маме с четырёх лет. С тех пор, как начала натыкаться на углы, а врачи говорили, что просто ослабли глазные мышцы. Когда на день рождения у неё закосил левый глаз, а мама схватила её за руку и повезла к другому врачу, а потом ещё к одному, а потом к неврологу, а потом в Симферополь на МРТ.

Когда мама плакала в коридоре, потому что услышала страшные слова: «Как вы вообще доехали? У вас опухоль в мозге».

Алисе было четыре. Она не понимала, что происходит.

А потом была операция. Потом шунт в мозге. Потом химия. Потом Германия и ещё три операции. Потом снова химия. Потом потеря зрения на один глаз. И опухоль отступила.

— Мам, а если бы не болезнь, мы бы завели котёнка?

Мама кивает.

— Конечно.

— А какого?

— Какого захочешь.

Алиса сияет.

Она мечтает о котёнке. Сейчас животных в их доме нет. Когда началась химия, кота отдали бабушке. Слишком много шерсти, слабый иммунитет, опасно.

— Мам, а почему болезнь вернулась?

Алиса спрашивает это вдруг, неожиданно.

Они сидят на кухне, мама нарезает яблоки, Алиса раскрашивает новый рисунок.

— Я ведь почти выздоровела, да? — говорит Алиса. — Я даже… уже начинала забывать.

Мама сжимает кусочек яблока в пальцах.

Алиса говорит спокойно. Без слёз, без истерики. Просто пытается понять.

Мама боится поднять глаза. Боится, что не найдёт нужных слов. Боится, что Алиса увидит в её взгляде страх.

Почему почти пять лет всё было хорошо, а теперь опухоль решила вернуться — мама не знает.

Сейчас Алисе 13 лет. Она учится дома. Она такая хозяюшка, говорит мама. Всё у неё по полочкам: игрушки, карандаши, тетрадки — каждая вещь в своём ящичке.

Алиса посещает кружок по рисованию. Учитель знала, что у Алисы всего полглазика зрения, но сразу сказала: «Пусть ходит. Пусть развивается».

И она ходила.

И рисовала.

И у неё получались такие красивые рисунки, что учителя смотрели и не верили. Как девочка, которая почти не видит, может так тонко чувствовать цвета?

Но жить, учиться, играть и рисовать Алисе снова мешает опухоль.

И чтобы победить её окончательно, нужна таргетная терапия, которая стоит огромных денег — 2 300 000 рублей.

А за семь лет борьбы с болезнью в этой семье денег давно не осталось.

— Мам, а правда, что мою фотографию можно увидеть на сайте фонда? Меня что, теперь будут узнавать на улице?

Мама смеётся, достаёт телефон.

— Да, вот смотри. Это ты. А вот твоя страничка. А вот люди, которые тебе уже помогли. Вот их имена, видишь, сколько их?

Алиса смотрит.

Читает.

Улыбается.

А потом вдруг тихо говорит:

— Жалко, что нет фотографий этих людей.

— Почему?

Алиса поднимает голову:

— Я бы могла нарисовать их портреты, когда опухоль исчезнет.